Вероятно, любому отступлению от ориентированного на будущее подхода советских социологов главным и наиболее полным доказательством служит скорее более скрупулезное, статистическое изучение отдельных организаций и ведомств на микроуровне, чем изучение на макроуровне основных институтов общества, его системы стратификации, науки и технологии или струюур родства и сообществ. Точно такое же разграничение, похоже, можно сделать и для американской социологии, потому что и она отчасти сводится в силу самой природы применяемых ею исследовательских методов к исследованию на микроуровне. Также можно ожидать, что сдвиг в сторону исследований, менее ориентированных на будущее, будет проходить по линии, разделяющей поколения: молодое поколение менее ориентировано на будущее, в то время как старшее поколение все еще придает большее значение работе, ориентированной на будущее и проводимой на макроуровне. Однако кажется вероятным — и этого следует ожидать, — что советские социологи в целом останутся более ориентированными на будущее, чем американские.

Но отчасти, возможно, что это не является особенностью советского общества или марксизма, но может быть общей характерной чертой Европы и европейской социологии в целом. Но отчасти, возможно, что это не является особенностью советского общества или марксизма, но может быть общей характерной чертой Европы и европейской социологии в целом. Прежде чем дать оценку мере ориентированности на будущее советской социологии, нужно быть внимательным, делая различие между ней и более общей исторической ориентацией.

По моему мнению, здесь решающее значение имеет вопрос, до какой степени советские ученые демонстрируют веру в то, что будущее советское общество будет коренным образом отличаться от нынешнего и очевидно превосходить его, и, если они так считают, на чем, по их мнению, это отличие и это превосходство основывается.